Министерство есть, а экономического развития нет

99

Эксперты объяснили, почему российским чиновникам не вытянуть экономику страны

Комитет по бюджету и налогам Госдумы в своем заключении на поправки в федеральный бюджет 2019 года (с профицитом более 1 триллиона рублей) поставил под сомнение эффективность исполнения государственных программ. Действия исполнителей, посчитали депутаты, не согласованы, сроки согласования не соблюдаются, а увеличение выделяемых финансов не приводит к повышению эффективности.

«Реализацию отдельных госпрограмм осуществляют более 30 участников, что на практике приводит к отсутствию межведомственного взаимодействия, несоблюдению сроков согласований и необходимости принятия ответственными исполнителями дополнительных решений по координации деятельности всех участвующих в реализации мероприятий госпрограмм», — отмечается в документе.

Депутаты отметили, что на 22 мая 2019 года более половины нацпроектов были исполнены менее чем на 20% от общих лимитов бюджетных расходов на год. Уровни исполнения по нацпроектам «Производительность труда и поддержка занятости» и «Экология», например, составили 4% и 7,5% соответственно. «Критически низкий» уровень исполнения сложился по нацпроекту «Цифровая экономика» (менее 1%).

Особую тревогу комитета вызвали госпрограмма «Экономическое развитие и инновационная экономика» (на нее выделено в 2018 году 105 млрд рублей) и приоритетный проект «Малый бизнес и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы» (10 млрд рублей за этот же период).

Сославшись на данные Росстата, депутаты отметили, что количество закрывшихся бизнесов за прошлый год более чем в два раза превысило количество открывшихся.

«Никакого анализа причин такого снижения не дается. А это реальная картина, свидетельствующая если не о полном провале программы, то как минимум о серьезных проблемах ее реализации. Минэкономразвития России это просто игнорируется», — уверены члены комитета.

Между тем Минэкономразвития ответило в духе «у нас все хорошо». Пресс-служба ведомства заявила — согласно данным ФНС России, число субъектов малого и среднего предпринимательства (МСП) в 2018 году выросло по сравнению с 2017 годом на 7%. И в целом динамика по количеству создаваемых малых и средних предприятий положительная, а уж по количеству субъектов МСП на тысячу населения Россия практически не уступает среднеевропейским показателям.

«СП» обсудила со своими экспертами эту новость, чтобы понять, насколько в реальности плохи дела с нацпроектами, и чего с таким подходом стоит ожидать российской экономике и гражданам.

— На это, — развел руками председатель Национального союза защиты прав потребителей Павел Шапкин, — я могу сказать только одно — у нас министерство есть, а экономического развития нет. Вернее, оно существует исключительно в стенах этого самого Минэкономразвития. Статистика отражает одну картину, но в реальности дела обстоят еще хуже. То, что чувствуют сейчас самые незащищенные слои населения, переживает сейчас и бизнес, находящийся под диким давлением. С одной стороны — сжатие денежной массы до невозможно низких уже размеров благодаря монетарной политике наших властей, которые ничего слушать вообще не хотят, очевидно, работая на американский Госдеп. С другой стороны, есть совершенно шизофренические победные реляции высших чиновников о профицитном бюджете. И люди не понимают — что говорят эти инопланетяне, откуда они прилетели?

Если бы у учителей были зарплаты под 3,5 миллиона, как у министров наших, тогда еще можно было бы говорить о каких-то успехах. Но население с 2007 года массово продолжает залезать в долги, беря в кредит уже даже продукты. И не за горами то время, когда им коллекторы начнут двери жечь, стены расписывать и по голове бить за буханку хлеба.

А между тем все сырьевые и финансовые ресурсы находятся в руках группы людей, которые распределяют их по своему собственному усмотрению, а люди к этому никакого отношения не имеют. Они, конечно, какими-то крохами и объедками со стола ресурсовладеющих компаний пытаются обойтись. Но как только они начинают быт обустраивать, электрику проводить, трубопровод чистить, к ним приходит господин Мишустин со своей налоговой структурой и начинают с них три шкуры драть через дополнительные налоги. Но это то же самое, что пытаться снять в наших средних широтах по три урожая в год. Может быть, где-то в Африке такое климат позволяет, однако у нас это невозможно.

Естественно, в такой ситуации бизнес закрывается. В Москве уже массово закрываются, например, магазины, где продавалась обувь дороже 1 тысячи рублей. И таким путем идет не только В2С, бизнес для клиентов, но и B2B, бизнес для бизнеса, в офисах даже на туалетной бумаге вынуждены экономить. А как иначе, если банки, складывается такое впечатление, прежде чем сообщить клиентам о поступлении средств на их счет, сначала информируют об этом налоговую. И чтобы получить обещанные Антоном Силуановым кредиты под 1%, нужно иметь безукоризненную налоговую историю, которая в России попросту невозможна в принципе, на чем-то налоговая, да поймает все равно.

«СП»: — А нужны ли нашей экономике нацпроекты, которые требуют столь мощных бюджетных вложений при том, что эффект от них даже не нулевой, а скорее даже отрицательный?

— Здесь проблема не в масштабности проектов, не в том, сколько в них закладывается средств, а в качестве заложенной в них идеи и ее реализации, — уверен эксперт-экономист Леонид Хазанов. — К сожалению, у нас преобладает кампанейщина. Если уж строят дорогу, то обязательно магистраль от Калининграда до Владивостока, и обязательно за сотни миллиардов рублей. Хотя можно было бы просто построить хорошие дороги около каждого дома, что в результате и дало бы ту же самую дорогу Калининград-Владивосток, но за меньшие средства.

У нас постоянно «битва за урожай». Сначала власти носились с удвоением ВВП, потом они носились с реформой ЖКХ. Теперь вот носятся с другими нацпроектами. А между тем никто не понимает, что такое та же цифровая экономика. Если мы предполагаем, что это масштабное использование искусственного интеллекта и машинного обучения, то возникает вопрос — а есть ли у нас в стране столько специалистов по этим вопросам (я не имею в виду программистов)?

Если та же цифровая экономика нужна для того, чтобы какие-то компании получали бюджет, тогда она еще может быть. Но для простых граждан я от нее перспективы особой не вижу. Есть, скажем, портал «Госуслуг», это хорошо. Но во всем остальном где перспектива? У меня, например, в доме мусоропровод забит несколько дней, а никто смотреть его не идет, что мне тут цифровая экономика? Или вот у нас в селах огромное количество безработных, какой им прок от цифровой экономики?

Что же касается других нацпроектов, то тут какая-то постоянная гонка за показателями идет. Под это резервируют огромные деньги, потом их начинаю срочно на что-то выделять, а где результат? Любая идея превращается в абсурд, а качество исполнения страшно хромает. У нас глобальная проблема — поддержка промышленности и импортозамещение. И когда я где-то читаю, что кому-то предоставили господдержку для модернизации производства, а на самом деле речь идет о покупке обычного станка, мне становится смешно.

«СП»: — А почему исполнение так дико хромает?

— Тут целый комплекс проблем, — констатировал, как уже сообщала ранее «СП», Леонид Хазанов. — Во-первых, качество образования чиновников вообще и исполнителей, связанных с деньгами, крайне низкое. Зачастую за промышленность отвечают люди, которые в промышленности никогда не работали. В СССР начальником управления в министерстве мог стать только как минимум главный инженер какого-нибудь завода, который обладал широким кругозором и понимал все тонкости производства.

А сейчас кто начальник? Молодой человек, абсолютно далекий от той промышленности, за которую он отвечает, даже в цехах ни разу не бывал. Но при этом он считает, что ему все должны. Я несколько лет назад одному такому начальнику детально объяснял структуру рынка подведомственной ему сферы, а он сидел и записывал. Я его спрашиваю — а почему я вам все это объясняю, а не вы мне? Он ответил — а мне это не надо, у меня эксперты есть, вот пусть и объясняют. И эта тенденция, к сожалению, распространяется абсолютно на всех чиновников всех уровней.

Во-вторых, у нас в стране страшная бюрократия. Чтобы получить поддержку на какой-то проект, нужно собрать кучу бумаг. Понятно, что определенный пакет необходим, но не до такой же степени. Вот в Китае, например, чиновники с целью налогообложения появляются на новом предприятии лишь тогда, когда оно выходит на прибыль. А у нас ты еще заикнуться не успел об открытии нового дела, к тебе уже приходят с протянутой рукой — вынь да положь налоги и сборы.

В-третьих, конечно, возникновение некоторых просчетов в рамках реализации каких-то глобальных проектов — нормальное, в принципе, явление. Но у нас общее состояние сильно напоминает болото. И что бы ни предпринималось, оно никуда не уходит. Никакой конкретики во всех масштабных проектах за последние 20 лет не было. Люди просто не понимают — зачем, для чего. И вот эта кампанейщина только усугубляет всю эту сумятицу. Вот недавно один из федеральных чиновников, говоря об экономическом росте, призвал пойти на новые жертвы. А зачем они нужны? Ради каких-то цифр? Убей бог, я этого не понимаю.

— Когда на Петербургском международном экономическом форуме в присутствии наших чиновников задали вопрос, верит ли кто-нибудь в развитие экономики России до уровня в 4% ВВП к 2025 году, — вторит коллеге Павел Шапкин, — поднялась вверх всего одна рука. Налицо неадекватное восприятие ситуации. Конечно, можно задаться вопросом, от чего это так — в силу непрофессионализма, по причине недостатка концентрации внимания или по злому умыслу? Лично у меня создается впечатление, что здесь все это сразу.

«СП»: — Вот эта катастрофа с нацпроектами, когда миллиарды бесполезно вылетают в трубу, чем обернется для нашей экономики?

— Она и дальше продолжит стагнировать, — уверил Леонид Хазанов. — У нас налоговая нагрузка растет, ставки по кредитам высокие. Проблемы с тарифами монополистов в энергетике. И эти проблемы не решались годами. Плюс дикая и невозможная коррупция.

«СП»: — Как все это исправить?

— Способ один — не мешать бизнесу работать. Сократить количество проверок. Нужно давать действительно дешевые кредиты. Кстати, вот на них и надо было бы тратить деньги Фонда национального благосостояния, а не вкладывать эти средства в американские ценные бумаги. Надо, конечно, везде навести элементарный порядок, который никак у нас не наводится вот уже 19 лет подряд.

— Почему бы Дмитрию Медведеву не вспомнить о комсомольских стройках СССР, не выйти к народу, и не сказать — ребята, а давайте сделаем райский оазис из Таймыра, это же настоящий кладезь природных ресурсов, мы под этот нацпроект выделяем финансирование? — задается вопросом Павел Шапкин. — Народ бы поехал и заработал денег, как в советские времена на БАМе. Почему бы нам не последовать совету известного американского экономиста Бена Бернанке и не начать в прямом смысле слова разбрасывать с вертолетов деньги, которых на самом деле в России у министров очень много, с вертолета, накачивая экономику деньгами? Повышать пенсии — это, безусловно, хорошо и правильно, но пенсионеры плохо тратят деньги. Гораздо активнее в этом отношении матери с детьми, так давайте эмитировать деньги в матерей, давайте сделаем всего один меганациональный проект соцподдержки материнства. Они же не будут менять их на доллары и складывать в чулок, они пойдут и потратят их все до копейки. Вот где самая настоящая точка роста экономики. Такой проект будет максимально энергоемким, позволит поднять сразу и недвижимость, и производства, и инфраструктуру, всю экономику. На это нужно всего лишь 20 триллионов рублей. Ровно столько необходимо нашей экономике, чтобы не загнуться.